Хотя Орбан не намерен создавать реальную проблему, в своих заявлениях он часто использует жестко националистические послания. К примеру, он поощряет идею "автономии" и говорит о нации, выходящей за нынешние границы. Одно возможное объяснение такого несовпадения заключается в том, что он готовится к Европе, где доминирует Россия.
Когда в 2010 и 2012 гг Венгрия приняла закон, дающий право венграм, живущим за рубежом, получать венгерский паспорт и соответственно участвовать в венгерских выборах, это раздуло опасное националистическое пламя, увеличив опасения по поводу сепаратистских движений в венгерских сообществах за пределами страны. И верно, нетерпимый премьер-министр Венгрии Виктор Орбан часто заявлял, что венгерская нация не заканчивается на границах государства; скорее, она заканчивается на тех венграх, которые оказались в тяжелом положении в Румынии, Словакии, Сербии и Украине, когда Версальское соглашение отрезало две трети венгерской территории. Учитывая параллель с Россией, где предоставление российского гражданства украинцам и абхазцам было предвестником вторжения, наблюдателей можно простить за нервное ощущение, — пишет Foreign Affairs.
Орбан, конечно, давит на националистическую ностальгию, когда говорит о венграх, находящихся за рубежом, но его цели не аналогичны целям российского президента Владимира Путина. Более ирредентизма Орбан думает о голосах избирателей. Фактически, со времени возврата к власти в 2010 году, он сделал все возможное, чтобы избежать перспективы когда-либо еще проиграть выборы. Он показал себя виртуозом предвыборных махинаций мирового класса; после того, как в 2010 году он привлек сверхбольшое количество голосов, он смог настолько изменить венгерскую электоральную систему, что в 2014 году его партия Фидес сумела занять две трети мест в парламенте, располагая только 45% голосов. И даже если Фидес проиграет выборы, Орбан так изменил систему, что назначения от Фидес в управлении информацией, прокуратуре, управлении государственного контроля, центральном банке, и президентском офисе будут по-прежнему обладать существенной властью.
Работа Орбана с венграми за рубежом аналогично должна рассматриваться в качестве электоральной стратегии. После того как в 2010 году Фидес приняли закон, около 675,000 этнических венгров воспользовались представившейся возможностью. Менее 130,000 этих новых двойных граждан проголосовали в 2014 году, но 95% проголосовавших выбрали Фидес. Хотя 130,000 могут показаться небольшим числом для страны в восемь миллионов людей, располагающих правом голоса, голосовавшие действительно дали Фидес дополнительное место в парламенте, так что партия удержалась близко к двум третям большинства — это небольшое преимущество, но оно много значило. Поглядывая на следующие выборы в 2018 году, Фидес может получить от этой группы еще больше, если станет мотивировать большее количество этнических венгров получать паспорта и голосовать, особенно в регионах, поддерживающих Фидес. Правительство Орбана может также напечатать больше избирательных бюллетеней и организовать больше избирательных участков, например в соседних странах, где избиратели склоняются к поддержке его партии — в отличие от Лондона и прочих мест, где Фидес не спешит облегчить венграм возможность голосовать.
Кроме голосов, Орбан также рассматривает венгров, находящихся за рубежом, как способ решить демографическую проблему его страны. Будучи нацией в 10.6 млн на 1988 год, Венгрия с тех пор потеряла 700,000 человек за 27 лет, в большинстве своем по причине миграции и снижения рождаемости. Орбан и правда, как многие другие европейские политики правого крыла (но в более радикальном тоне), выступает в целом против иммиграции, особенно в отношении людей из другой культурной среды. Например, после атаки на редакцию Charlie Hebdoв Париже он резко высказался: "Мы не хотим видеть среди нас существенное меньшинство с иными культурными особенностями и средой. Мы хотим сохранить Венгрию Венгрией". Но венгерская диаспора способна помочь Орбану объять необъятное. И в этом его стратегия похожа на российскую, которая также поощряла россиян, живущих за рубежом, возвращаться домой из других республик бывшего Советского Союза.
И хотя Орбан не намерен создавать реальную проблему, в своих заявлениях он часто использует жестко националистические послания. К примеру, он поощряет идею "автономии" и говорит о нации, выходящей за нынешние границы. Одно возможное объяснение такого несовпадения заключается в том, что он готовится к Европе, где доминирует Россия, в ней Венгрия сможет получить обратно (как минимум символически) некоторую часть своих бывших территорий. Орбан может лелеять некоторые надежды, что Путин поступит как Адольф Гитлер в 1938 году: вернет Венгрии территории, потерянные в Трианоне. Это нереалистично; границы в Европе после Крыма действительно кажутся более гибкими, чем раньше. Но большинство этнических венгров за рубежом не поддерживают агрессивные движения за автономию, поскольку понимают, что станут первыми жертвами ирредентизма.
Они склоняются к поддержке политических сил, которые направлены на мирное сотрудничество венгерских, румынских, сербских и словацких политических сил. Опрос общественного мнения, проведенный будапештским аналитическим центром Political Capital, свидетельствуют, что энтузиасты-сторонники Фидес составляют лишь одну четвертую венгров Трансильвании, — части Румынии, где сконцентрировано большое количество венгров. Это молчаливое большинство никогда не подавало заявок на двойное гражданство, и не голосовало на венгерских выборах. Тем временем венгерская радикальная, правая, фашистская и ирредентистская партия Йоббик практически не имеет поддержки среди венгров за рубежом, несмотря на попытки построить сеть в венгерских сообществах и подогреть сепаратистские движения.
Однако это не значит, что агрессивные, сепаратистские политические движения, особенно пользующиеся внешней политической поддержкой, не могут действовать, будто за ними стоит большинство, как это случилось в восточной Украине. Пока это не произошло, но любое националистическое политическое использование зарубежных венгров в самой Венгрии может дать основу для такого экстремизма и нестабильности в соседних странах. Нигде эта опасность не очевидна более чем в Украине, где Орбан использовал выгоды политического хаоса, чтобы надавить на проблему венгерских меньшинств (около 200,000 венгров проживают в Украине) в закарпатском регионе западной Украины, рядом с Венгрией.
В этом вопросе Орбан повторил российских националистов, призывая к увеличению автономии национальных меньшинств в Украине. В своей инаугурационной речи 10 мая 2014 года Орбан заявил, что "венгры карпатского бассейна заслуживают двойного гражданства, прав и даже автономии. Таково наше явное ожидание от новосформированной Украины". Не удивительно, что эта речь привела к некоторым дипломатическим волнениям. Подобные призывы подбрасывали Венгрии проблем и ранее: в договоре 1996 года ее заставили прекратить и впредь воздерживаться от призывов к автономии венгров, живущих в Румынии, в качестве условия членства в Европейском Союзе. Европейский Союз может сохранять мир среди своих стран-членов, но Украина находится за пределами ЕС.
С учетом такого подхода к политике Орбан может расширить пределы демократических приличий, но пока он не отошел от европейских норм целиком. Его подход к венграм, живущим за рубежом, вписывается в эту картину. Он играет с мягкой ревизионистской политикой (и в этом не уникален: двойное гражданство с правом голосовать также практикуется в Хорватии и Румынии). Но он поступает так в основном для завоевания голосов в своей стране, а не в целях разжигания серьезного этнического конфликта. Пока его стратегия работает. Но хрупкое равновесие может быть с легкостью нарушено.
Підписуйтесь та читайте новини Закарпаття у нашому Телеграм-каналі та нашій сторінці у Facebook
